omia | Авторская интерпретация.

В блоге у френдессы прочитала очень интересную историю, которую я обнародую позже.

А пока - вопрос.

А теперь - вопрос.

Как вы понимаете текст последнего куплета?

1. Мы перешли на "ты", и нас наказали, нам за это попало (перепало). И теперь у нас на грош любви и простоты.
2. Мы перешли на ты и за это нам досталось (перепало) очень мало любви и простоты.
Чувствуете разницу?

Зачем мы перешли на "ты"?           Зачем мы перешли на "ты"?
За это нам и перепало.           За это нам и перепало
На грош любви и простоты,          На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало. А что-то главное пропало.

Чур не гуглить и не яндексить!
Комментарии ~~на время скрыты~~ раскрыты.

UPD 1: Поскольку получаемые ответы ошеломляют меня полётом мысли в те направления, о которых я даже не подозревала, уточню суть вопроса.
Он касается смысла слова "перепало". В первом варианте, после искомого слова должна в тексте стоять точка. Во втором - знак препинания после этого слова отсутствует.

UPD 2 : Комментарии раскрыты

А вот и сама история.

Из воспоминаний лингвиста и переводчика Александры Раскиной о её коллеге Лидии Кнориной.

К периоду нашей с Лидой работы в ВИНИТИ относится следующее приключение, опять же, лингвистического характера. Лида пришла ко мне в сектор, где, кроме меня, были одни геологи. Разговорились (это был обеденный перерыв!) на лингвистическую тему: кто с кем на "ты", кто на "вы" и почему. Вспомнили песню Окуджавы "Зачем мы перешли на ты?" Привожу строфу, из-за которой разгорелся спор:

Зачем мы перешли на ты?
За это нам и перепало
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало.

Вдруг, к нашему с Лидой удивлению, выяснилось, что все остальные понимают слово "перепало" не так, как мы с ней. Мы понимали так: ну, перешли на "ты" и что получили? Малость какая-то перепала, как крошки со стола; а именно, на грош любви и простоты. А что-то главное пропало. Остальные понимали слово "перепало" как синоним слова "попало" в смысле "ему за это попало, его наказали". Получалось так: перешли на "ты" и были за это наказаны. А именно: что они теперь имеют? На грош любви и простоты. И всё. А что-то главное пропало. Чувствуете разницу?

Мы с Лидой такого значения слова "перепало" не знали, мои друзья старшего поколения, сидевшие в лагерях в конце 40-ых годов, говорят, что узнали его только в лагере. Мы готовы были согласиться, что оно существует, но отрицали, что Окуджава мог его иметь в виду. Но наши оппоненты отрицали, что у слова "перепало" вообще может быть значение, которое мы ему придавали! Это нас убило! Но мы не могли их убедить - не хватало авторитета. Я говорю: "Прямо хоть звони Окуджаве!" Тут Лида говорит: "А что, можно позвонить, у меня записан телефон. Я как-то ездила в Грузию и привезла ему фрукты от его друга, поэта Цыбулевского. А этот Цыбулевский, он и наш друг. И он просил меня завезти их Окуджаве. И я завозила." - "И видела Окуджаву?" - "Видела". - "И разговаривала с ним?" - "Да". Все посмотрели на Лиду с завистью. - "Ну что ж, звони". Вынимает Лида книжку, берёт трубку, набирает несколько цифр - и вдруг кладёт трубку. "Нет, - говорит, - не могу я! Что я ему скажу? С вами говорит Кнорина, которая вам три года назад фрукты привозила? Нет, невозможно". И просто так сказать - знаете, мы тут на работе поспорили, - звонить, будучи незнакомыми - невозможно. Значит надо что-то придумать, кем-то представиться, что-то на ходу нафантазировать. Но вот тут Лида не шла ни на какие компромиссы. Она органически не могла и не умела говорить неправду. Даже, казалось бы, безобидную. На этот счёт у неё была целая философия. Вернусь к этому разговору, когда закончу сюжет про Окуджаву. В общем, я тоже, нельзя сказать, чтобы была такая уж лживая, но я считала, что мы с Лидой не должны отступать и обязаны доказать свою правоту. "Давай, - говорю, - телефон!" Звоню, руки дрожат, и сама не знаю, что буду говорить. И вот щелчок, и знакомый, плёночно -пластиночный голос говорит: "Я слушаю". - "Булат Шалвович?" - "Да".

Дальше пошел такой разговор:

- Здравствуйте, моя фамилия Раскина (чистая правда! - А.Р.). Я работаю в Институте Русского языка (но ведь могла бы - А.Р.). Мы работаем над "Словарём новых слов и значений" (есть такой словарь! - А.Р.) на материале произведений советских писателей. Есть среди них и ваши произведения. И вот тут у нас с товарищами вышел спор по поводу одного из них. Можно задать вам вопрос?

- Да, пожалуйста.

- Вы помните вашу песню "Зачем мы перешли на ты?"

- Д-да, помню.

Тут я должна сказать, что для чистоты эксперимента мы решили не рассказывать ему про разные значения, а спросить, как он расставляет в этой строфе знаки препинания. Если мы с Лидой правы, то после "перепало" никакого знака препинания нет, а если геологи, то какой-то знак препинания должен быть, скорее всего, двоеточие. И вот я говорю:

- Вы не могли бы сказать, как у вас в первой строфе расставлены знаки препинания?

И вдруг я чувствую, что он там, на другом конце провода, внутренне заметался. Он говорит:

- Вы знаете, мне нужно черновики для этого смотреть, а они у меня на антресолях. А я, вообще-то, болен.

Тут я прихожу в ужас. Человек болен, а мы ему голову морочим. "Извините, ради бога, - лепечу я. - Я в другой раз позвоню..." Но тут он берёт себя в руки и говорит: "Ладно, давайте попробуем!" - (Лида считала, что он потому разволновался, что у него был комплекс: вдруг он, хотя и носитель русского языка, но всё-таки грузин и чего-то не знает в русском правописании. Так или иначе, но через несколько лет в одном из автобиографических рассказов Окуджавы - написанном в 1976 г., то есть после нашего звонка - мы, совершенно неожиданно для себя, наткнулись на тему знаков препинания.)

- Значит, так, - говорит Окуджава. - Зачем мы перешли на "ты" (пауза). Вопросительный знак! За это нам и перепало на грош (Ура! Нет знака препинания! - А.Р.) любви и простоты... Запятая! А что-то главное пропало. Точка!

- Спасибо вам огромное, Булат Шалвович, - тороплюсь я. - Всего вам хорошего! Выздоравливайте!

- Нет-нет, погодите! А в чём же был спор?

Я объяснила. И вдруг Окуджава говорит: "А вы знаете, ведь можно и так понять". Я говорю: "Позвольте, Булат Шалвович! То есть как это, "можно и так понять"? Вы-то, автор, сами как понимаете?" Он говорит: "Видите ли, эта песня не всерьёз. Она ироническая. А вот в фильме о Чехове "Сюжет для небольшого рассказа" (или "Цветы запоздалые" - не помню - А.Р.) её поют у камина как такой жестокий романс, совершенно всерьёз, бог весть что получается. Вот это, второе значение слова "перепало" - оно такого низкого, что ли, штиля. Так пусть лучше будет снижение стиля, чем таким высоким штилем, как в фильме".

Вот тебе и раз. Не помню, как попрощалась, повесила трубку. Уф. Всё. Стали обсуждать. Я была расстроена, что не получилось такого полного нашего с Лидой торжества. А Лида - нет. Она сказала, что Зализняк, который учил их санскриту, и они читали "Махабхарату" в подлиннике, рассказывал им, что древнеиндийские поэты и мудрецы считали, что чем больше значений можно придать поэтической строке, тем больше заслуги поэту. И у них на курсе был такой спорт: найти как можно больше значений каждой фразы из "Махабхараты". И раз Окуджава хочет, чтоб его строку можно было понять и так, и этак, значит, он и есть истинный поэт.